Сколько лет Норильску?
Сколько лет Норильску?
С каменного века
Как свидетельствуют археологи, первые люди пришли на Таймыр еще в каменном веке: отправились они сюда за мамонтом, следуя за меняющейся границей леса, движимые потеплением климата. При раскопках, проводимых на реке Пясине в 1970–х годах, а также прошлым и позапрошлым летом, были обнаружены археологические памятники первобытного общества, относящиеся к эпохе неолита, — это 5 тысяч лет до нашей эры. То есть в то время, когда на земле стали зарождаться первые города, на Таймыре уже жили люди. Они добывали мясо, пользовались керамической посудой и даже начали плавить медную руду, найденную у тогда еще безымянных Норильских гор. Впрочем, к городу Норильску это пока не имеет прямого отношения.
В мировой практике, если в исторических документах нет точного указания на год заложения крепости, острога или зимовья, выросшего затем в город, то за дату их основания принято брать первое упоминание о них в летописях. «Письменный» период на Таймыре начался в XVI веке, когда были документально зафиксированы плавания и походы в эти края. Это было время освоения Сибири, завоевания новых территорий, присоединения к империи малых народов и обложение их данью — ясаком. Понадобилось не так много времени, чтобы русские крепко обосновались на Таймыре. Так, в 1630 году стрельцы из Мангазеи основали здесь Пясидский городок. А 9 января 1667 года стрелец Иван Сорокин сообщал воеводе, что его командой было поставлено ясачное зимовье «пониже верхныя Дудины реки». И хотя понятно, что заложили будущую Дудинку раньше, чем было составлено послание, именно это письменное упоминание определило дату рождения нашей соседки.
В 1733 году началась Великая Северная экспедиция, продлившаяся десять лет. В ней участвовали семь самостоятельных отрядов, но нас интересует тот этап, что проходил на Таймыре. У исследователей стояла цель — обогнуть полуостров вдоль его арктического побережья. Ледовая обстановка не позволила сделать это с моря, но сухопутные отряды добились многого: в 1742 году группа штурмана Семена Челюскина достигла самой северной точки Евразии. Вряд ли это событие как–то отразилось тогда на жизни Российской империи — наследникам Петра Первого было не до того: они делили власть и один за другим устраивали дворцовые перевороты. В то время, как в Петербурге на престол взошла дочь Петра — Елизавета, на далеком Таймыре произошли важнейшие для нас, сегодняшних жителей полуострова, события. Сухопутные группы Челюскина и Лаптева, путешествуя на оленях по реке Пясине, по очереди останавливались на ночлег в окрестностях Норильска. И что еще важнее, они фиксировали это документально. Самое первое известное упоминание о Норильске — из дневниковой записи Харитона Лаптева от 19 марта 1742 года: «Приехали на устье реки Норильской, по которой ехали вверх 10 вёрст в Норильское зимовье ночевать».
«Откуда есть пошла земля Норильская?»
Что же это такое — Норильское зимовье и кто в нем жил? Как писал тот же Харитон Лаптев, по всей реке Пясине в XVIII веке проживали русские промышленники. Они добывали песца, ловили рыбу и вели торговлю с «самоедами», меняя на меха соль, порох и металлическую утварь.
Такие же промышленники оседали и на других реках Таймыра, включая Норилку и ее притоки. Созданные ими зимовья, или как их еще называли — станки, стали частью единого Хатангского тракта, появившегося в ХVI веке, когда началось активное освоение территории русскими. Станки этого тракта находились друг от друга на расстоянии одного дня пути, они давали обогрев и ночлег путникам, через них осуществлялась ямская гоньба — почтовая связь. Таким станком и было зимовье Норильское, где в 1742 году ночевал Харитон Лаптев.
Коротко упомянем и об имени зимовья Норильского. Версий, почему так были названы река, горы и вслед за ними населенный пункт, — множество, включая самую популярную — про шест–норило, используемый для зимней рыбалки. Но наши краеведы нашли такие интересные факты: на карте Страленберга, изданной еще в 1730 году, уже можно увидеть озеро Мурильское. А на карте расселения племен, составленной академиком Миллером, участвовавшем, как и Харитон Лаптев, в Великой Северной экспедиции, в районе Таймыра можно увидеть народ «нюрильцы».
Ну и самый главный вопрос: где именно находилось зимовье Норильское, где именно жили норильчане XVIII века? Руководители общественной организации «Клуб исследователей Таймыра» (КИТ) Лариса и Станислав Стрючковы уже больше десяти лет изучают этот вопрос. К своим исследованиям они привлекли не только горожан–единомышленников, но и профильных ученых – археологов, палеонтологов, геофизиков и других.
* * *
Лариса Стрючкова, руководитель проекта «Голубыми дорогами Таймыра»:
– Информация об упоминании Норильска в записях Харитона Лаптева стала известна только в 1980–х годах благодаря книге Владилена Троицкого, раньше она нигде не звучала. Нас очень сильно заинтересовала эта знаменитая теперь фраза о Норильском зимовье. Долгое время мы вычисляли дислокацию станка Норильского: отмеряли десять верст от устья Норилки, выясняли, какая именно точка считается устьем, предполагали, что зимовье находилось на стрелке Валька и Норилки.
Затем мы стали подозревать, что станок Норильский и станок Часовня на реке Рыбной, недалеко от ее впадения в Норилку, — это одно и то же место. Мы поняли, что в начале XX века параллельно существовали два Норильска. Один — станок Норильский на Рыбной. Там ночевал Лаптев, там было по тогдашним меркам оживленное место, и там в 1862 году для затундряных крестьян и инородцев построили часовню Николая Чудотворца. Но после того, как в наших горах нашли уголь и руду, появляется и другой Норильск — рудничный поселок, где закладываются Александро–Невские копи, строится сотниковский заводик с плавильной печью, появляются первые строения, такие как изба промысловика Потанина, куда приходят геологические экспедиции Урванцева. И это новое место тоже назвали Норильском. Видимо, возникла путаница с названиями, и станок Норильский стали все чаще именовать Часовней, а Рудничный поселок — Норильском.
Подтверждение этому факту мы нашли в публикациях, сделанных участниками Приполярной переписи 1926–27 годов. Там указаны оба населенных пункта: станок Часовня — бывший станок Норильский и бывший Рудничный поселок — теперь Норильск. Однако нужно было найти и реальное подтверждение этому на местности. Человеческое поселение не пропадает бесследно, но поверх строений XVIII века могли встать более позднее постройки.
Нужны были специалисты, археологи, но экспедиция на Таймыр — это очень дорого. Однако изменившееся законодательство дало возможность ученым зарабатывать на археологических экспертизах и тратить деньги на исследования. А наша общественная организация «КИТ» стала участвовать в грантовых программах администрации Норильска, «Мир новых возможностей» «Норникеля». Благодаря всему перечисленному уже третий год на Таймыре ведутся совместные исследования, и после сорокалетнего перерыва здесь снова работают археологи.
В 2016 году мы были участниками рекогносцировочной экспедиции НПО «Археологическое проектирование и изыскания» (г. Красноярск). Ученые не располагали большими возможностями, им предстояло еще провести множество раскопов на других станках по реке Пясине и побережью Карского моря. На станке Часовня они заложили три разведочных шурфа, два из них выдали наличие в культурном слое артефактов ХХ века. В третьем археолог Даниил Лысенко нашел признаки XIX века: щепу, характерную для строительства того времени, кусок кожаной обуви кустарного производства, скляночку из тонкого стекла. Признаков XVIII века не было найдено, но я уверена, если бы проводились полноценные раскопки, а не ознакомительные — нашли бы и их.
Даниил Лысенко, директор НПО «Археологическое проектирование и изыскания» (г. Красноярск):
– В полевые сезоны 2016–17–х годов наш отряд занимался археологическими исследованиями на Таймыре. Разведки носили маршрутный характер, были обследованы берега и притоки крупных рек: Енисея и Пясины — в западной части Таймыра, а также реки Хатанги в восточной части полуострова. В бассейне Пясины обследовались четыре места расположения станков: зимовье Половинное, поселение Заостровское, зимовье Малая Коренная и станок Норильский (Часовня). Там был зафиксирован мощный органогенный культурный слой, который датируется серединой XVIII — началом XX веков. Находки 2016 года уже исследованы, находки 2017 года еще в работе, идет камеральный этап, который включает в себя: химический анализ, дендрохронологию, палеонтологические исследования, радиоуглеродный анализ. Впоследствии найденные артефакты мы предполагаем передать в Музей Норильска.
Благодаря проведенным исследованиям станок Норильский (Часовня) был внесен в реестр выявленных объектов археологического наследия Министерства культуры РФ. Нужно отметить, что состояние этого и других зимовий постоянно ухудшается из–за ветровой эрозии и таяния многолетней мерзлоты. Соответственно необходимо продолжать исследования. Что касается возраста Норильска, по моему мнению, если брать за дату основания возникновение на территории стабильного оседлого населения — то это ХVIII век.
* * *
Почему же нынешним норильчанам так мало известно о станке Норильском (Часовне). Какая у него была судьба и куда канула память о нем? После революции Часовня опустела, люди не могли жить без соли, без пороха, без снабжения извне, но жизнь в станке все же теплилась. О нем упоминает геолог–первопроходец Николай Урванцев: «В 15 км на восток от нас есть р. Рыбная. Вблизи ее впадения в р. Норильскую стоит старинная часовня. В часовне раньше раз в год приезжий миссионер–священник, разом отправлял все требы: крестил давно родившихся, венчал уже поженившихся и отпевал похороненных. Теперь часовня пустует, но все равно это место до сих пор так и называется «Часовня». Там Ксенофонт Васильевич Пуссе (местный промышленник. — Авт.) построил избу и рыбачит, посылая нам по временам свежую рыбу».
Часовня располагалась на пересечении водных и санных путей, а также на перекрестии кочевья северных народов, и это поддерживало ее существование. В 1930 году в здании часовни открыли школу для «туземных» детей, училось в ней всего восемь ребят. Видимо, именно ее вспоминают как первую школу Норильска. Здесь же был создан и орган народовластия — Норильско–Пясинский кочевой совет для оленеводов и рыбаков. В то же время в Часовне возникает один из первых на Таймыре колхозов, названный в честь рабоче–крестьянской красной армии (РККА), он существовал вплоть до 1960–х годов. А еще до 1939 года станок Норильский считался административным центром: хотя после революции часовня уже не действовала, здесь по–прежнему регистрировали браки, рождения и смерти. И новый Норильск административно относился к станку Часовня. Только в 1939 году он получил статус рабочего поселка, забрал административные функции и стал относиться к Дудинскому району. В Часовне же жители обитали до 1960–х годов, после чего на картах рядом с ней появилось обозначение «нежил».
Сейчас на месте станка Норильского (Часовни) нет ни одного целого строения. Река Рыбная подмывает высокий берег, унося венцы домов, остатки строений поросли густым кустарником. Но еще стоят здесь тригопункты, установленные в начале XX века Урванцевым. В 2012 году по инициативе местных краеведов на стрелке Норилки и Рыбной установили поклонный крест, его хорошо видно с обеих рек.
На месте расположения станка Часовня уже третий год продолжает свои поиски «Клуб исследователей Таймыра». В этом году уже в рамках нового проекта – «Голубыми дорогами Таймыра», поддержанного грантовой программой «Норникеля» «Мир новых возможностей». Статус памятника архитектуры запрещает здесь любые самодеятельные раскопки, но на помощь краеведам снова пришли ученые — на этот раз геофизики из Норильского филиала Всероссийского научно–исследовательского геологического института имени А. П. Карпинского (ФГБУ ВСЕГЕИ). Задача краеведов и геофизиков — определить точное местонахождение самого здания часовни, которое, к сожалению, из–за ограниченных возможностей археологов не удалось ни подтвердить, ни опровергнуть.
Петр Мельников, геофизик Норильского филиала ФГБУ ВСЕГЕИ:
– Используя единственное дошедшее до нас изображение часовни, мы знаем, что она должна стоять на высоком месте, а ее главный вход по православным канонам должен был смотреть на запад. Изучая пригодные для строительства возвышенности, мы поняли, что ровных площадок подходящих размеров не так уж и много. Чтобы выяснить, где все–таки стояла часовня, мы провели изучение рельефа местности – сделали аэрофотосъемку при помощи квадрокоптера. Для обнаружения венцов здания, а также остовов любых других построек на наиболее интересных площадках, мы провели сканирование грунтов георадаром «Око–3». Этот прибор позволяет нам заглянуть под поверхность земли, не производя раскопов. Итогом наших исследований послужит схема построек станка Норильский, включая и более поздние колхозные домики, а также глубинные разрезы на площадках, где мы предполагаем найти остатки старой часовни. Дальнейшую нашу работу мы посвятим поиску и обоснованию места, где стояла часовня.
* * *
«Клуб исследователей Таймыра» хотел бы признания, что возраст Норильска намного больше, чем 65 лет. Но чтобы принять такое решение, норильчанам нужно хотя бы знать причины возникновения этого вопроса. Именно потому к обсуждению темы привлекается как можно больше горожан, а в экспедициях постоянно участвуют школьники. Основная цель — не столько пересмотреть дату рождения города, уверяет Лариса Стрючкова, сколько провести просветительскую работу, рассказать норильчанам, что люди жили здесь и до начала строительства комбината, и до прихода геологов. Возможно, тогда у горожан поменяется мировоззрение временщиков, к сожалению, свойственное многим, и они поймут, что земля эта не чужая, а наша, общая.
Светлана Гунина
Фото автора, Ларисы Стрючковой и Евгения Стренадко
www.facebook.com/Газета-Заполярная-правда
