Когда осенью в Дудинке исчезло электричество на два с

Настоящий действительно появился, но капитан второго ранга Владимир Иванович Шаптала, сейчас завотделом дудинской мэрии по коммунальному хозяйству, транспорту и связи. (К слову, последнее воинское звание В. Шапталы на Северном и Тихоокеанском флотах сокращено до кавторанга, а на Балтике - до кап-два. Только на Черном море старших морских офицеров величают полностью)

Почти всю службу наш герой проплавал на атомных подводных лодках, а их в Союзе было всего 41.

О море он мечтал с детства, хоть и родился в глубине Ростовской области. Был там такой хутор Лозовой, недалеко от шолоховских Вешек. И река Калитва. Но тянуло почему-то в море-океан.

Может, книг начитался или фильмов насмотрелся. Может быть, но в памяти таких впечатлений не осталось, да и на море тянуло еще до букваря. Букварь осваивал в родном хуторе, где была начальная школа.

После четвертого класса пришлось ходить в школу соседнего селения за семь километров. Через четыре года окончил восьмилетку почти отличником. Можно было уже поступать хотя бы в среднее специальное училище, но еще не хватало нескольких месяцев до 15-летия. Пришлось пойти в девятый класс, а это еще дальше от хутора.

До аттестата и военного училища оставался год, но бегать как пацану надоело, и будущий капитан осел в Ростовском училище водного транспорта. Там готовили судоводителей-штурманов для реки и моря.

Владимир Иванович вспоминает, что учился и там хорошо, но хуже, чем в школе. Спортом занимался. Сессии приходилось сдавать то раньше, то позже. В училище популярны были бокс и морское многоборье: бег, стрельба, плавание, парус и гребля. Сборная училища, а вместе с ней и В. Шаптала объездили все порты европейской части СССР, участвуя в республиканских и союзных соревнованиях. Один раз даже до третьего места доплыли. Добежали, достреляли.

При распределении спорт зачли, и начинающий судоводитель Шаптала был в списке 300 выпускников пятым. Первая двадцатка попала в Ленинград. Тогда суда типа река-море впервые вышли в Балтийское море, и морских штурманов не хватало. За год он побывал во многих странах, но исхоженная за много веков балтийская лужа не впечатляла.

Мечта потянула в военно-морское училище. А в армию не брали, отому что у судоводителей в то время броня была. Однако проблемы возникли. Тогда (а может, и теперь) в военные училища принимали до 21 года, а Владимиру было уже немного больше.

Подсказали про Киевское военно-политическое училище морского флота, куда принимали до 24 лет. Но было оно единственным в Союзе. И с большим конкурсом. Повезло, а через три года он перевелся в Ленинград на четвертый курс училища подводного плавания имени Ленинского комсомола. Интересно девки пляшут: из замполитов - в подводники.

- Да все просто, - объясняет Владимир Иванович. - У нас образование военно-политическое тире штурманское. Там готовили и тех, и тех.

- Поровну, что ли?

- Факультет был такой. Нас готовили специально на подводные лодки. Замполит несет такую же вахту, как и все остальные. На лодках лишних людей не бывает. Каждый офицер должен заменить любого. Кроме ядерщиков, конечно, хотя общие понятия давали и нам...

Короче, многостаночников готовили. И, чувствуется, неплохо. Учили двум языкам, танцам. Партнерши раз в неделю приходили из театрального училища. Были еще и подшефные студентки из технологического института пищевой промышленности. Они приходили в училище на балы. И с удовольствием - курсанты уже люди в возрасте, с многолетним стажем плавания в морях. Все-таки будущие замполиты.

Однако и среди них попадались любопытные экземпляры. На курсантские балы девушки могли попасть только по приглашению или в паре с кавалером. Некто Паша пришел раз с красивейшей дамой. Ее выбрали королевой бала, и, по традиции, первый тур вальса с ней протанцевал начальник училища. Она ему явно понравилась, но Паше он выговорил: "Странная какая-то, молчаливая". "Так она же англичанка", - просто ответил Паша. В общем, замполит из него не состоялся. А знал пять языков.

Во всех городах у выпускников военных училищ есть свои традиции. Говорят, в Питере свежие лейтенанты что-то вытворяют с конем Петра Первого, а в Калининграде - с зубром у штаба Балтфлота. Утром после выпуска его богоданное отличие от коровы блистает на солнце. С молвой не спорят. В Киеве, наверное, металлических животных нет. Там на крест Владимира Крестителя тельняшку надевали. Во времена В. Шапталы.

После питерского училища снова на Балтику распределили. Но теперь уже пришлось плавать под водой. Через несколько месяцев перевели на Тихий океан. "Нас не спрашивают", - заметил на это В. Шаптала. Здесь он за семь лет прошел путь от лейтенанта до капитана второго ранга. Из первого автономного плавания на атомной подлодке вернулся старшим лейтенантом, а через два с половиной года стал капитан-лейтенантом.

Еще молодым офицером удалось на Дальнем Востоке увидеть Брежнева.

- Стоим мы на пирсе, - вспоминает Владимир Иванович, - вдруг подходит катер, и какой-то мичман просит чалку принять. Это волжский жаргон...

Старшим лейтенантам конец от мичмана принимать не хотелось. Но сделали одолжение - напористый мичман оказался. И тут правительственные машины как с неба посыпались. Понаехали, оттеснили. Но его, живого, увидеть удалось. Это сейчас на митинге любого можно узреть. Особенно во время выборов.

Атомные подводные лодки уходят в плавание на девять месяцев. Всплывать можно только в нейтральных водах и при смене команды. Обычно экипажи менялись на какой-нибудь плавбазе и потом домой возвращались через несколько океанов. Нести службу приходилось и в Атланте, и в Индийском океане. Всплывали после перехода за тысячу с лишним миль от "места работы". В первый свой поход Владимир Иванович дежурил у берегов Кубы: где скопление американцев, там и они.

Лодка - организм специфический. Командиров или по званию, или по имени-отчеству звали. Многие офицеры отвечали тем же. Офицеры жили в каютах по двое-четверо (не у каждого отдельная), матросы - в кубриках (первый и последний отсеки). Там трехъярусные откидные полки, как в спальных вагонах. Четыре часа - вахта, четыре - отдых, четыре - подвахта. За девять месяцев так привыкнешь...

Ну и платили, естественно, больше. Если матросам наверху в месяц полагалось три рубля 80 копеек, то у подводников со всеми накрутками до 30 рублей доходило. За все доплачивали: "гробовые", безводные... С пресной водой проблемы на подлодке, и душ был редкостью.

Всю еду брали с собой. Дома так не ели, как на лодке. Вместе с В. Шапталой коком ходил бывший шеф-повар одного из приличных ресторанов. Чтобы все возить с собой, лодка должна быть большой. Больше атомного лихтеровоза, кивает головой на окно Владимир Иванович. До 2000 метров длины и 28 тысяч тонн водоизмещения. И экипажи от 45 до 150 человек.

Во время учений и стрелять приходилось. Обычно это делают из южных районов всех океанов. И тогда болванки летят через "полшарика" в сторону Северного полюса, а в газетах предупреждения появляются - не заходить в квадрат такой-то.

После смены экипажа до базы добираются долго и заходят во все порты, которые оговорены с МИДом. В. Шаптала побывал на всех континентах и в очень многих странах. Насмотрелся, наслушался.

Много воспоминаний о Кубе, где был советский военный санаторий. Владимир Иванович служил уже в мирное время, а незадолго до этого на Кубе ходили с оружием. Местные. Как-то на просмотре фильма "Коммунист" после гибели главного героя зрители расстреляли экран вместе с нехорошими кулаками. Переживали.

Больше всего морякам нравилась Европа, хоть и ходили там почти без денег. И только впятером. На портовый город можно было смотреть по восемь часов в день.

- Что на такие деньги за восемь часов увидеть можно было?

- Попить, мороженое съесть. Театр или кино.

- Дамы себя не предлагали?

- Предлага-али. Нас путали с американцами - рослые все. Но сразу раскусывали, что русские. И денег нет...

Раз в Мексике красивым и "почти американцам" подфартило, но сами ретировались - чуть ноги унесли. А ведь предупреждали, чтоб не ходили в "плохой" район. Туда даже полицейские не заглядывали, а жили проститутки и наркоманы. Но наши знали, что их пятеро и они в тельняшках.

В общем, их снова спутали с американцами, и одного рослого моряка (под два метра) две дамочки потянули с собой. Наши скромно сказали, что они русские. Мексика не Европа, и наших потянули с удвоенной силой. Лопотали, что совсем бесплатно - лишь бы разглядеть все и потом внучкам рассказывать. Едва отбились.

Отбирают на подводные лодки необязательно рослых, а по состоянию здоровья. Чтоб железное было. Для проверки тесты всякие есть. Самое главное - барокамера. Шар такой круглый. С иллюминаторами. А в нем меняющееся давление. Выдержал - проходи. Если, конечно, правоверный. Все-таки атомная лодка, а кругом "враги".

Наверное, многие читали книжку "Красный Октябрь" об атомной лодке, которая ушла к американцам. Такого не было, авторитетно заявляет кавторанг в отставке. Беллетристика. Хотя уйти лодка может свободно. Помнит он только один случай, да и то с небольшим надводным кораблем. Так свои же разбомбили вовремя. Если лодки и уходили, то только на дно - после аварий. Приходилось Владимиру Ивановичу друзей терять.

Некоторым экипажам приходилось терять и кого-нибудь из своих членов - при естественной смерти. Но лодка продолжает плавать. Она не всплывает даже при авариях. Пока лодка способна выполнять боевую задачу, она это и делает.

Владимиру Ивановичу и самому пришлось пройти через аварию - только-только приступил к руководству лодкой. На седьмом месяце взрыв, пожар. Последствия ликвидировали, доплавали до конца, но стресс вынудил сойти на берег.

Врачи посоветовали безводные районы. Бывший моряк отправился в Казахстан руководить заводом ЖБИ. Через три года медики сняли "ограничения", и Владимир Иванович отправился на Север. Ему сказали, что там народ попроще, с чувством взаимовыручки, товарищества, братства. Это все было и есть, считает В. Шаптала. Но политика в последнее время стала вмешиваться в спокойную жизнь Севера. Выборы есть выборы. Это не атомная лодка, где все просто и понятно. И по-человечески тепло.

Н. ЕФИМОВ.