Эффект Норильска

С заместителем главного инженера шахты № 1 Вячеславом Александровским мы встретились в канун Нового года, за несколько дней до начала его НОВОЙ жизни — на заслуженном отдыхе. Два последних рабочих дня, предотъездные хлопоты, прощание с друзьями, городом... На материке, в южном Азове, его ждет девятилетняя дочка Даша. И давнишняя мечта — заняться судомоделизмом.

– Я после окончания школы поступал в Ленинградское военно–морское училище, но, увы, не прошел по здоровью, — вспоминает Вячеслав Игоревич. — Следом подал документы в судостроительный институт, но тоже не получилось. Мама посоветовала вернуться во Владикавказ и поступить в их альма­–матер — горный институт. Она говорила: если вдруг горное дело не понравится, позже можно будет перевестись на факультет гражданско–промышленного строительства. Но перевода не потребовалось — встреча с Норильском окончательно убедила в правильности выбора профессии.

Родителям такое решение пришлось по душе. Они сами после окончания Северо–Кавказского горного института никогда не изменяли своей специальности. По распределению поехали в далекий Казахстан, где проработали положенных три года. Потом, уже с маленьким Славой, вернулись во Владикавказ: мама долго проработала в Госгортехнадзоре, отец — в штабе военизированных горноспасательных частей Северного Кавказа.

С первого взгляда

-А в Норильск я впервые приехал после второго курса института, в составе студенческого стройотряда. И сразу же влюбился в этот город. Мы тогда работали на руднике «Медвежий ручей», строили теплотрассы, а мне даже вожатым довелось поработать в пионерском лагере — такая вот была у нас шефская помощь.

Помню, очень поразила поездка в Талнах, куда нас возили на экскурсию на рудник «Комсомольский». Плато Путорана меня просто очаровало, оно очень напоминает северные пейзажи Рокуэлла Кента. Потом как–то мне довелось побывать в Хатанге, куда «по метеоусловиям Норильска» отправили самолет. Зашел я в деревянное здание аэропорта, а там мужики в лохматых шапках, унтах, с ружьями, лайки тут же лежат. Клондайк какой–то! Сразу вспомнились рассказы Джека Лондона, моего любимого автора, который много писал о Севере. В общем, приворожил меня этот суровый край. И потому даже вопроса не возникло, куда ехать после института, хотя предлагали и Дальний Восток, и во Владикавказе была возможность остаться. И производственную практику я во время учебы проходил в самых разных местах: на Иртышском полиметаллическом комбинате, Гайском горно–обогатительном комбинате на Южном Урале, а преддипломную — на Украине, в Кривом Роге, но тот строй­отряд в Норильске определил всю мою будущую жизнь.

В Заполярье в сентябре 1974–го приехали примерно 50 выпускников Северо–Кавказского института: горняки, металлурги, обогатители. В том числе и Вячеслав с двумя друзьями. Один из них — Виктор Глебов, специалист по автоматике, пошел работать на «Надежду», которая тогда строилась, а другой — Эдуард Назаретян, вместе с Вячеславом получили направление на рудник «Маяк».

— Да простит меня «Маяк», но нам он сразу не глянулся, мы хотели работать на передовом механизированном производстве. А на «Маяке» тогда в основном использовался ручной труд. Тут, признаюсь, мы очень постарались и таки получили направление на «Октябрьский». И никогда об этом не пожалели.

На многих переделах рудника довелось поработать молодому горняку. У Вячеслава было удостоверение бурильщика, которое он получил еще на практике, но на «Октябрьском» использовались совсем другие бурильные машины, потому его определили пусть и на буровой участок, но слесарем, хотя по специальности он был технологом. Потом исполнял обязанности горного мастера на первом участке. С благодарностью вспоминает своих наставников: Анатолия Белкина, Халида Зонтова, Леонида Халата, Александра Кучера.

– Там работали опытные высококлассные специалисты, у которых я многому научился. Вообще, участок был довольно сложный — большой, разбросанный, разнообразный. Плюс он тогда единственный на руднике внедрял камерную систему отработки.

Проработав на первом участке три месяца, снова вернулся на буровой, а затем Вячеслава перевели на взрывной участок, где за пять с небольшим лет он дослужился до заместителя начальника.

– Этот участок отличался тем, что здесь работали люди старшего поколения с огромным опытом. Если на проходке, бурении, отгрузке трудилась в основном молодежь, то многим взрывникам было по 40–50 лет, некоторые работают на руднике и до сих пор, например, Иван Моргослеп. Это был очень серьезный народ.

Затем должность замначальника взрывного участка сократили, и Вячеслав перешел мастером на 11–й участок, который только организовали. А потом как–то по просьбе тогдашнего начальника техотдела Геннадия Кропотова взялся сделать один проект — в техотделе не хватало персонала. И Вячеслав успешно справился с заданием, хотя и не имел соответствующего опыта, — Кропотов подписал проект с первого раза. И когда того в 1984–м назначили заместителем главного инженера по охране труда и промышленной безопасности рудника, он убедил Вячеслава перейти во вверенную ему службу.

– Честно признаться, новую работу я воспринял не сразу. Производство мне было ближе. Но в дальнейшем мне эта сфера деятельности стала интересна: ведь она очень разнообразна и требует большого круга знаний. И не только связанных с горным делом — тут тебе и медицина, и юриспруденция. Ведь постоянно все меняется — от технологий и техники до законодательства. Так что это довольно разносторонняя работа, которая стимулирует к образованию, обучению. И более глобальная — касается всего рудника в целом, а не одного подразделения. И еще здесь есть реальная возможность помогать людям. К нам обращаются с самыми разными вопросами: от жалоб на качество сапог и до консультаций по профзаболеваниям.

По словам Вячеслава Игоревича, «Норильский никель» во все времена своего существования уделял большое внимание промбезопасности и охране труда. Сейчас даже ужесточились меры наказания за нарушения требований ТБ. Да и сами люди стали понимать, насколько это важно. А ведь были времена, когда такие привычные сегодня средства защиты приживались с трудом.

– Работники, перешедшие к нам с рудника «Заполярный», когда он еще назывался 7/9, рассказывали, — вспоминает Вячеслав Игоревич, — сколько усилий стоило тамошнему руководству заставить людей носить в обязательном порядке введенные тогда каски. Сейчас все иначе... Сознательнее стали. И сегодня промышленная безопасность — составляющая имиджа компании, потому и спрос по всей строгости.

Девочки

Как признается Вячеслав Игоревич, он бы еще поработал — есть силы и желание, но надо воспитывать дочь. В прошлом году ушла из жизни его жена, совсем молодая женщина. Два года они упорно боролись с ее болезнью, но победить не смогли...

– Дочке много внимания надо, а с нашей напряженной работой сложно заниматься воспитанием ребенка. Сейчас Даша в Азове у родителей жены. Девочка тяжело перенесла потерю мамы. Я очень благодарен коллективу и руководству рудника за поддержку, которую они нам оказали в то трагическое время.

Супруга Вячеслава Игоревича была начальником штаба ГО и ЧС на руднике. Они с ней прожили душа в душу 10 счастливых лет, стараясь все свободное время проводить вместе. Что касается личного, Вячеслав Игоревич немногословен. Добавил только еще, что это у него был второй брак. От первого брака есть дочь Аня, ей 29 лет, получила два образования — лингвиста–переводчика и специалиста по связям с общественностью, с ней у него самые теплые отношения. Два года назад Аня порадовала отца рождением внучки. В прошлом году он возил «всех своих девочек» на море. На вопрос, хотелось бы ему переписать какие–то страницы своей жизни, задумался:

– Что касается работы — то нет. А вот личное.... Очень сожалею, что, возможно, кому–то когда–то сделал плохо или больно.

Дачная жизнь

На материке Вячеслав Игоревич скучать не собирается. Давно мечтал строить модели кораблей, но из–за вечной нехватки времени откладывал эту мечту до пенсии, закупая инструменты и материалы. В Азове они с женой выстроили дачу, чтобы было где отдыхать, с книжкой в гамаке поваляться, цветами полюбоваться — для души, в общем. К слову, Вячеслав Игоревич очень много читает, в его домашней библиотеке около трех тысяч книг, предпочитает историческую литературу и фантастику. В Азове у него уже сложился круг общения — это и местные жители, и, конечно же, бывшие норильчане. С одними он случайно познакомился на даче.

– У меня кран потек, надо было сменить вентиль. Пошел по соседям. В округе — ни души, на соседней улице увидел супружескую пару. Подошел, спрашиваю у мужчины: «Не найдется такого вентиля? Потом верну». — «Нет», — отрезал тот. Тут жена вступила в разговор: «Вон та дача — ваша? Там вроде норильчане хозяева?» Я киваю. Тут мужик оживился: «Если из Норильска — дам вентиль!»