Солнечные капли

ПЕРЕПЛЕТЕНИЕ СТИХИЙ

Не верьте энциклопедии. Подержите в руках эту солнечную каплю. Почувствуйте теплоту полупрозрачного, как матовый янтарь, дерева. Вглядитесь в непредсказуемый узор, образованный годичными кольцами. Обработанный художником кап — это переплетение огня, земли, ветра и водных потоков. Ведь именно солнце, почва, воздух и влага дают жизнь деревьям. Появление на стволе капа считается доброкачественной — как рождение жемчужины или способность к творчеству у людей — аномалией. Если вы найдете кап в тундре, подумайте еще об одном. О руках мастера, способных открыть красоту узловатого, покрытого щербатой корой — так непохожего на готовое выставочное изделие — древесного нароста.

ПОДМАСТЕРЬЕ ПРИРОДЫ

Руки нашего мастера впервые прикоснулись к капу, когда уже многое умели. Точить детали на токарном станке, налаживать связь на далеких буровых, ремонтировать электропроводку и высоковольтные сварочные трансформаторы. Еще они умели профессионально рисовать — в конце 60–х окончил изостудию Адама Ненштиля, ловить рыбу в норильских озерах, ходить на веслах, собирать грибы, бруснику, смородину. Увлечение тундрой и свело будущего мастера художественной резьбы Анатолия Яковлева с Алексеем Мезенцевым, занимавшимся капом не первый год.

– У Алексея была оборудована в гараже мастерская, — рассказывает Анатолий Константинович. — Разглядывая поделки друга, я понял, что капу не надо навязывать несвойственные ему формы, вырезать скульптуры или геометрически правильные шкатулки. В нем изначально есть все, что необходимо художественно законченной вещи, — просто нужно увидеть образ. Важно не насиловать материал, а быть подмастерьем природы — вглядываться в кап и удалять лишнее.

СПОР С АКАДЕМИКОМ

Далеко не у всех резчиков по дереву хорошее отношение к капу. Многие предпочитают мягкие породы — кедр, липу, а если берутся работать с дубом или красным деревом, то используют для поделок тоже только древесину ствола. Признанный российский авторитет, “народный академик”, преподаватель и автор книг по обработке древесины А.Ф. Афанасьев — не исключение. В своем многостраничном, богато иллюстрированном учебнике “Резьба по дереву” он пишет: “Как материал для резьбы кап интереса не представляет: изрезанная поверхность и пятнистая, полосатая текстура мешают друг другу”. Признанный в мире резчик рекомендует изготавливать из капа в лучшем случае бусы, шахматы, браслеты и брошки. Анатолий Яковлев мечтает встретиться с прославленным специалистом и переубедить. Нет, не словами, а своими маленькими шедеврами.

– Может быть, Афанасьеву не доводилось видеть изделий из северного капа? — рассуждает Яковлев. — Северный кап гораздо интереснее материковского. В тундре деревья растут долго, годовые кольца маленькие, но их очень много, поэтому рисунок на срезе получается удивительно красивым. Древесина в капе, по причине перехлестов, изгибов и переплетений, очень прочна, а узор никогда не повторяется.

ТУНДРОВЫЙ БОГ

Известный дальневосточный охотник Дерсу Узала, странствуя по уссурийской тайге, очень уважал духов леса. Если доводилось выкопать корень женьшеня или добыть оленя на пропитание, всегда становился на колени и молился, заклиная мать–тайгу не сердиться на него за содеянное. Высококлассный инженер–энергетик (некогда сотрудник управления главного энергетика Норильского комбината, а по последнему месту работы — заместитель начальника дробильного цеха Норильской обогатительной фабрики) Яковлев тоже не чужд шаманизма. И хотя капы он предпочитает снимать с уже засыхающих деревьев, очистительную молитву читает всегда. О чем беседует атеист Яковлев с тундровым богом?

– Я прошу прощения у тундры за то, что уношу частичку ее красоты. За то, что принес боль дереву. Бродя по тундре, человек сливается с ней. А если он чувствует красоту природы, значит, ему не безразлична и ее боль.

ЗАМОРСКИЕ КАПЫ

Однажды Яковлев удивился. Случилось это в позапрошлом году. С супругой Надеждой Ивановной они путешествовали по Швеции и Финляндии. В одном из магазинчиков, торгующих сувенирами для туристов, он увидел... капы. Заморские изделия потенциально были не так плохи, но не хватало им тщательности отделки, продуманности форм, поэзии и изящества. Захотелось сразу залезть в витрину и поработать стамесочкой, резцом и наждачной шкуркой. Похожие чувства были, наверное, у тульского Левши, увидевшего механическую англицкую блоху: “Эка, да тебя можно еще и подковать!”. Удивила и цена. Скандинавские торговцы просили за неказистые, с точки зрения Яковлева, изделия приблизительно как за цифровые фотоаппараты — в Европе “hand made” (ручная работа) ценится очень высоко. Нельзя сказать, что после этого открытия Яковлев стал уважать себя больше — капы для него досуг, а не средство заработка, а вот уважения к “солнечным каплям” — “Ценят, ценят вас люди!” — прибавилось.

ДРУГИЕ БЕРЕГА

Для Анатолия Константиновича нынешняя осень в Норильске последняя. В ноябре коллектив обогатительной фабрики проводит его на пенсию. Уже куплена квартира в Ленинградской области в городе Кириши.

– Природа там очень хорошая: река Волхов, до Ладожского и Чудского озер рукой подать. Да и дети все уже перебрались в Санкт–Петербург. В одном из стихотворений — не чужд специалист по высоковольтному электричеству и деревянной резьбе Яковлев и поэзии — он написал:

Заманили, бросили
Берега Большой Хеты.
Не печалься с осени,
Подожди зимы.
Лучше спой повеселее,
Дров в костер не пожалей.
Станет жизнь твоя яснее,
А любовь — еще сильней.

Отъезд из Норильска совпал у Анатолия Константиновича с первой большой персональной выставкой, которая откроется в Норильской художественной галерее 29 сентября. Любуйтесь, люди.

Сергей МОГЛОВЕЦ.

Фото автора.