Помогу пойти учиться

Задача ежегодной межведомственной профилактической акции «Помоги пойти учиться» — выявлять неустроенных и неработающих школьников и выпускников в возрасте от семи до 17 лет. Педагоги и социальные педагоги школ и Центра внешкольной работы Норильска, а также сотрудники служб системы профилактики, осуществляющих социально–педагогическое сопровождение детей и подростков, делают поквартирные обходы, беседуют с родителями, выясняют причины неорганизованности ребёнка и стараются решить проблему. Кроме того, в рамках акции оказывается помощь проблемным семьям. Причём помощь может быть разной — начиная от материальной или бытовой (сбор вещей) до социальной или правовой.

Кстати, если родители не заботятся о собственных детях, они привлекаются к административной ответственности за ненадлежащее исполнение своих обязанностей.

Никого нет дома

Судя по всему, по первому адресу хозяев дома не было давно — соседи, во всяком случае, шума оттуда не слышали. В этой семье воспитывается 10–летний Сергей. Ребёнком занимается один отец: мать в своё время «самовольно отстранилась от воспитания» — как значится в отчётах социальных педагогов, контролирующих семью.

А мама на море

БОльшая часть семей, состоящих на контроле соцпедагогов, — неблагополучные, сложные. Часто неполные. Иногда — малообеспеченные. А нередко — всё вместе.Семья Ивана К. как раз относится к последним. В квартире, тёмной и неубранной, Ваня живёт вместе со старшим братом Георгием. Двое самых старших братьев проживают отдельно и, судя по запущенному быту младших, не больно о них заботятся. Родителей на момент нашего прихода в доме не было: отец много лет назад погиб, а мама, по словам пацанов, улетела вместе с самым младшим ребёнком в отпуск. План полётов обширный — сначала к родственникам, затем — на море, потом к родным погибшего супруга....Дверь нам открыл сам Иван. Усмехнулся: «Пришли?», и стал спокойно натягивать ботинки — к соседу собрался. Из глубины квартиры были слышны звук работающего телевизора и мяуканье кошек: их у семьи К. четыре.– Здравствуй, Ваня, — не смутилась явному негостеприимству Людмила Бритоусова. — Опять в квартире курили?– Нет, – сбавил тон пацан. — Мы здесь не курим.– А почему в школу не ходишь? Я узнавала.– Да я ходил! Заболел, вот. Ивана контролируют не зря — сейчас у него условный срок. По постановлению об освобождении он не может гулять после 22 часов и обязан завершить обучение в вечерней школе, параллельно получив специальность. Причём учиться приходится немного — трижды в неделю по три урока.– Продукты есть? Покажите, ребята, ваш холодильник, – меняет тему Людмила.Парни молча повели нас в глубь квартиры. Некоторые комнаты закрыты, в открытых — нагромождение вещей, на столах — немытая посуда. На кухонном — хлебные крошки. Видно, недавно был обед, хотя едой в доме не пахнет.Содержимое холодильника всё же проверять не стали: старший, Георгий, объяснил, что деньги есть, продукты он покупает. Он работает в одном из городских магазинов (верить на слово Людмила Альбертовна перестала давно и всю информацию перепроверяет по своим каналам. Она знает, что парень не врёт).– Давай–ка завтра в школу — вон какой красивый у тебя костюм на вешалке висит. Девочкам такие нравятся, так что прихорашивайся — и учись! – снова обращается к Ване социальный педагог.После просьбы передать о нашем визите матери Людмила ещё раз оставляет свой номер телефона, чтобы ребята могли звонить, если понадобится помощь, и мы выходим на свежий воздух.– Я эту семью веду уже почти семь лет, с тех пор, как начала работать в ЦВР Стараюсь с ними поговорить по–свойски, посоветовать, пошутить — просто, чтобы к себе подпустили, – по пути к следующему адресу объясняет мне руководитель нашей группы. — У них всегда были сложности. Это, наверное, предсказуемо, учитывая, что мама могла бы и больше времени посвящать детям. А она личную жизнь устраивает... При пятерых–то детях! – вздыхает она.

Папа не в духе

В другой квартире, на Молодёжке, — свои проблемы. Многодетная семья, неработающий отец–инвалид, не имеющий российского гражданства. На пенсию по инвалидности рассчитывать не приходится, семья живёт на мамину зарплату дворника и доход от таксовки отца. Детям мама, сама гражданка России, оформляла гражданство с помощью социального педагога, контролирующего семью.

Дверь нам открывает старшая дочь, Марьям. 16–летняя вполне оформившаяся красавица ходит в пятый класс. Когда семья приехала из Азербайджана, у них не оказалось справки о том, в каком году и какой класс окончила девочка. Учиться не хочет: искренне недоумевает — зачем, если основные знания у неё уже есть: «Читать, писать и деньги считать умею. Что ещё нужно?».Беда с учёбой была и у остальных ребят: долгое время мешал языковой барьер. Сейчас все, кроме младших мальчиков, учатся (во многом благодаря работе педагога, контролирующего семью). Один из них — инвалид, которому требуется оформление в центр «Виктория». А второму, семилетке, уже пора идти в школу, но и он к учёбе не стремится.Марьям нас предупреждает, что отец не в духе. В коридор выбегает мальчик лет семи в испачканном свитере и мятых несвежих брюках. Что–то жуёт и улыбается нам. В квартире беспорядок, но, похоже, это обитателей дома не волнует. Мы на «автомате» закрываем за собой дверь.– Никогда не захлопывайте дверь, – потихоньку шепчет нам Людмила Альбертовна. — Мало ли в каком настроении окажется отец. Всякое случалось за время службы — пару раз приходилось убегать от слишком агрессивных родителей. Ибрагим (отец) сегодня действительно не в духе. С социальным педагогом уже встречался не раз, неоднократно его просили прийти на приём, но исправляться пока желания не появилось. Воспитывать многочисленных детей тоже пока не хочет. Зато он не забывает периодически бить жену и цыкать на детей. Хотя ребята в один голос твердят, что руку на них отец не поднимал никогда.С гостями хозяин не церемонится.Педагог: – Ибрагим, вы проверяете, посещают ли дети школу? Когда младшего сына определите в образовательное учреждение? Ибрагим: – Мне некогда этим заниматься. Я в конце месяца улетаю. – Предъявите, пожалуйста, билеты.– Ничего я предъявлять не буду! А детей вообще убью скоро! Я больной человек, посидеть спокойно не дают. Что им от меня надо?!– Ибрагим, поймите, они ваши дети и хотят общаться с отцом. Начните о них заботиться. 22–го вам вести сына в школу. Не забудьте. Мы проверим, подали ли вы документы и начнёте ли учиться.

Главное — не отчаиваться

В тот рейд мы обошли ещё четыре квартиры. Везде своя история: где–то пьющие родители и, как правило, безработные, где–то настолько занятые собственной жизнью, что на детей просто не остаётся времени. Часто за детьми присматривают бабушки и дедушки, сожители и их родные... То есть нередко — чужие люди.

Людмила Бритоусова рассказывает, что за годы работы бывало всякое — и чужих детей за руку в школу водила, и в проблемах взрослых разбиралась.

– Я пришла на службу почти семь лет назад. Пришла осознанно, понимая, что такое — социальная работа. Первые лет пять вообще ничего не боялась, впервые страх пришёл года два назад. Это по весне было. Помню, захожу в одну семью, а там родители «крокодил» варят. Я отработала, возвращаюсь в свой отдел, рассказываю коллегам об увиденном. Они в ужасе: «Ты не понимаешь, они ведь могли сделать всё что угодно!». Только тогда я, наверное, поняла, как это опасно. Хотя обычно обходим квартиры всё же в одиночку — это запрещено только при первичном осмотре семьи. Когда люди тебя уже знают, меньше вероятность, что столкнёшься с их агрессией. Хотя бывало всякое — пару раз приходилось и убегать от подопечных.

Но всё равно в своей работе не разочаровалась: хороший результат стимулирует желание работать дальше. Людям нужно помогать. Нередко в семьях случаются беды не от того, что люди плохие, а просто не повезло, сложилась сложная ситуация. Кому–то требуется наш совет, кому–то нужны конкретные действия — в поиске работы, оформлении документов, а кого–то просто выслушать надо. Нужно уметь общаться с людьми — не все готовы пустить в свою жизнь постороннего человека.

Хотя нередко к нам поступают и ложные звонки. Например, развелись родители, делят ребёнка. В качестве метода наказания бывшей половины звонят нам: «Он/она алкоголь принимает, дома не ночует, ребёнком не занимается, требую лишить родительских прав!». Приходишь в эту семью, а там уют, чистота, ребёнок любимый и любящий. Оклеветали. Бывает. Наше дело — проверить все данные, что нам предоставляют подопечные. Я, кстати, первое время верила тому, что говорят люди, потом перепроверять стала. Мы ведём огромную работу по проверке информации. Например, нужно узнать на работе у обоих бывших супругов, как у них дела, зайти к ним домой, по необходимости связаться с бабушкой/дедушкой и так далее.

Единственное, что я всегда говорю своим семьям: не отчаивайтесь. Если ты упал на одно колено — подняться легко, упал на два — подниматься уже очень трудно. Но можно. А мы постараемся в этом помочь.

Татьяна ЗАЧУПЕЙКО. Фото Александра ВАКУЛЕНКО

* Имена членов семей, упоминаемых в материале, изменены.