Конец прекрасной эпохи?

Случайно состарили

Сегодня полным ходом идёт снос аварийного дома на улице Комсомольской, 20. Его признали аварийным ещё в 2011 году. Когда ковш экскаватора нанёс первый удар по стене здания, многие из очевидцев горестно вздохнули: «Эх, ведь всего год не достоял до своего семидесятилетия!» Долгое время в документах значилось, что эта классическая сталинка была построена в 1951 году. Но недавно наши коллеги журналисты — Светлана Гунина и Лариса Федишина — нашли подтверждение, что Комсомольская, 20, на самом деле моложе на три года. Лариса Федишина разыскала страничку паспорта дома, где указано, что дом сдали в 1954 году. А автор книги «Лица улиц» Светлана Гунина обнаружила заметку, что в середине января 1955 года в новый дом начали заезжать первые жильцы. Так была раскрыта бумажная казуистика.

– Квартиры в этом доме были комфортабельные, потому что в каждой имелась ванна, — рассказывает Светлана Гунина. — По паспорту в доме числилось 42 четырёхкомнатных квартиры, 23 трёхкомнатных и 40 двухкомнатных. Скорее всего, тогда рассчитывали, что в больших квартирах будут жить по четыре семьи. Но при этом кухни были небольшие. Внутри — коридорная система. Как вспоминали старые норильчане, коридор использовали по полной: дети катались на велосипедах, а взрослые хранили там всё что можно: от лыж до бочек для засолки капусты.
Этот дом нестандартный для Норильска, в форме латинской буквы V. Это авторское строение, таких в нашем городе больше нет.
С журналисткой согласен краевед, автор книги «История домов и людей», а по первому образованию ещё и архитектор Станислав Стрючков.

– Этот дом не является памятником архитектуры, но он типичный представитель сталинского классицизма. Не ампира (в нашем городе таких вообще нет), не барокко, а именно сталинского классицизма. Первые сталинские многоэтажки на улице Комсомольской стали появляться ещё в 1946 году. Этот интересен тем, что брались типовые проекты квартир и из них складывались блоки, а из блоков делались пластичные формы домов. То есть во всём этом 18–м квартале здания необычной постройки. Как каракатицы своеобразные. Здесь работал коллектив авторов: Витольд Непокойчицкий, Микаэл Мазмонян и Михаил Битадзе, который в дальнейшем стал одним из основоположников свайного фундирования. Хотя этот дом не на сваях, здесь обычный бетонный фундамент, выкопанный до скалы.

Так для чего же нужны были такие необычные дома? На так называемой горе строился Комсомольский парк. У него должно было быть несколько основных выходов. Один — на Дворец культуры. Второй — к месту, где сейчас находится школа № 6. В итоге там образовывался курдонёр (от французского слова «почётный двор») — ограниченный главным корпусом и боковыми флигелями парадный двор перед зданием, с небольшим сквером, скамейками и местом отдыха. Как раз Комсомольская, 20, должна была завершать всю эту композицию. Это было одно из, так скажем, комфортабельных зданий того времени. Ведь эти дома на Комсомольской возводились, когда Норильск ещё был лагерем, и они поистине в то время были дворцами.

Мой дом, мой двор...

Екатерина Труфанова, режиссёр телевидения, жила на Комсомольской, 20, с 2001 года:

– Это была моя первая квартира. Там родилась моя дочь Варя. Хорошо помню, как в последнюю ночь перед родами я доделывала ремонт в детской... Всех наших кошек, а у нас их было немало, подобрали в этом дворе. Туда же я абсолютно не боялась отпускать гулять маленького ребёнка. Там была какая–то особая атмосфера — тёплая и уютная. Сейчас я в отпуске, на материке. Мне постоянно присылают фотографии и видео, как сносят мой дом. А я их даже не открываю, не хочу этого видеть. «Рушат мой дом», — звенит в голове. У меня столько тёплых воспоминаний о нём, он останется в моём сердце навсегда. Мне просто было там хорошо...

Николай Епифанов, тренер, жил на Комсомольской, 20, с 2007 года:

– Мы думали, что наш дом вечный. Даже когда начали расселять третий подъезд — там начались первые разрушения, нам верилось, что можно его отсечь и сохранить два отдельно стоящих корпуса. Честно, я до сих пор остаюсь при этом мнении. Я помню своих соседей. Рядом с нами жили Шпулинги, очень занятые люди, часто ездили в командировки. Напротив — Владимир и Валентина Ямщиковы с двумя дочками. Когда нас начали расселять, Валентина переехала в дом напротив, не смогли покинуть этот двор. Этот дом чем особенный? В первом и пятом подъездах квартиры по 90 квадратных метров, с такими надёжными мощными стенами, которые хорошо держали тепло. Представляете, каково там было растить детей? А у меня их двое. Взамен аварийного дома нам дали очень хорошую квартиру, но я уверен, что эти сталинки на улице Комсомольской — украшение города.
Игорь Хорошунов, врач–травматолог, жил на Комсомольской, 20, с 1985 года:

– Я сменил очень много адресов, но на Комсомольской, 20, у меня прошла вся сознательная жизнь. Там дети рождались, соседи умирали, люди дружили, общались. Помню, во дворе стоял ларёк. Он то превращался в игровой центр, то в пивную, то в склад. А завсегдатаи питейного заведения частенько бегали в наш подъезд греться. Нередко приходилось звонить в милицию и участковому. А ещё помню бабу Женю. Добрая, но несчастная, видно, судьба у неё трудная была. Попивала, впрочем, никому не докучала. А однажды подходит ко мне и просит десяточку взаймы. Я её спрашиваю: «Может, случилось чего?» А она говорит: «Мне надо медальку обмыть». Это был конец восьмидесятых, когда документы рассекречивали, и награды Великой Отечественной войны стали находить своих героев. Оказалось, она всю войну прошла, была военным переводчиком. Потом её посадили... У нас не простой город. Позже реабилитировали, а она в Норильске так и осталась. Эх, сколько же разных судеб прошло через этот дом!

Снести, нельзя спасти...

После признания дома аварийным проводились многочисленные исследования, предлагались различные варианты его сохранения.

– Мы понимали, что таких объектов сталинской постройки в городе немного, — рассказывает Николай Жигулин, заместитель главы Норильска по городскому хозяйству. — Всё это историческая память. Рассматривалось несколько вариантов сохранения здания, например, усиление фундамента, чтобы спасти весь дом. Позже подумывали отсечь только проблемный подъезд, который начал проседать и тянуть за собой всё строение, тогда бы сохранилось два жилых крыла. Три года назад провели комплексное обследование. Выяснилось, что при строительстве были допущены расхождения: несущие перегородки фундамента практически вдвое тоньше, чем предусмотрено проектом, а свайные основания заложены недостаточно глубоко. В итоге во время эксплуатации фундамент по контуру дома был частично разорван. Кроме того, грунты, на которых стоит здание, стали пористыми и не выдерживают нагрузки. Это хорошо видно по участку дороги с улицы Комсомольской, которая за последнее время дала серьёзную усадку. По результатам обследования государственная краевая экспертиза дала заключение о невозможности дальнейшей эксплуатации дома, поскольку была угроза для жизни и здоровья людей, и вынесла вердикт — возможен только снос.

Для сноса дома выбрали способ обрушения с помощью экскаваторной техники. Контрактом предусмотрено завершить работы до конца октября, но подрядная организация, занимающаяся сносом здания, планирует сделать это раньше.

Достойная замена

Каждый день, когда ведутся работы по демонтажу Комсомольской, 20, посмотреть на это приходит много людей. В их разговорах часто можно услышать реплики вроде: «Ну вот, конец прекрасной эпохи!».

– Я не думаю, что это конец эпохи, — сомневается Станислав Стрючков. — Ведь у нас ещё есть оставшиеся дома на улице Комсомольской и начало Ленинского проспекта. Но этот случай нам показывает, что прямо сейчас надо начать следить за оставшимися архитектурными ансамблями, чтобы сохранить здания. Надеюсь, на месте Комсомольской, 20, появится что–то стоящее.

– Я стараюсь всегда быть объективной, — признается Светлана Гунина. — Да, дом жалко, но нужно реально смотреть на вещи. А стоила бы игра свеч? Можно было вбухать в реконструкцию кучу денег, но грунт продолжал бы растепляться. Нужно понимать целесообразность всех действий. А на месте Комсомольской, 20, я не хочу видеть ничего современного. Ведь новострой не впишется в общий ансамбль, в ту первоначальную задумку. Пусть там лучше будет сквер, малые архитектурные формы или какое–нибудь место отдыха. Ничто другое не заменит этот дом.